В последнее время, репортажи из системы Zarzakh были ограничены, а новостные агентства, аффилированные с основными имперскими фракциями лишились доступа к Бессмертному кругу. Мы понимаем, что текущая атака дрифтеров вызывает серьезную озабоченность у многих наших читателей, но мы, как всегда, стараемся предоставить вам наиболее полную информацию о происходящем в кластере. В связи с этим, когда мы получили сообщения, что осада может в ближайшем времени прекратиться, мы сочли своим долгом сообщить об этом.

Журналисты The Scope получили данные от независимого источника, базирующегося в системе Зарзах, который утверждает, что имеет прямой доступ к ключевым членам Бессмертного круга. Мы проверили источник, и несмотря на неоднозначную личную историю, он ни разу не был замечен в мошенничестве или искажении фактов в прошлом. В связи с этим, мы публикуем его информацию здесь, чтобы вы сами приняли решение, доверять ей или нет.

Дисклеймер: The Scope не может проверить достоверность изложения событий этим человеком, его мнение не совпадает с мнением редакции The Scope. Мы надеемся, что наши читатели в состоянии отнестись к последующему материалу с долей скептицизма.
Сообщение получено от Hana Shikari.

Для наиболее полного раскрытия информации, в соответствии с журналистскими принципами и этикой, я должен начать с признания, которое угрожает подорвать достоверность моих слов. Я выпивал.

Я сидел на трапе корабля Prowler, пробираясь сквозь «лунный свет» [игра слов, moonshine — с английского самогон, прим.ред] в компании не самых честных людей, готовых поделиться историями о насилии с любым, кто захочет их услышать. В самом разгаре особенно жестокой истории, наше внимание привлекло более интересное происшествие. Неподалеку, пират Гуристас и бесчестный сообщник Ангел картели начали извлекать гемоглобин друг у друга с помощью кулаков. Неожиданно, в зал ворвались соратники обеих сторон и то, что начиналось как обычная дуэль переросло в бурную деятельность, похожую на деятельность пчелиного улья, когда его пихают в огонь.

Не удивительно, жизнь в чреве великого Левиафана, известного как «Точка опоры» [Fulcrum — единственная известная станция системы Zarzakh, прим. ред] никогда не бывает мирной. Это обширный пейзаж пустующих пространств, который не дает покоя разуму, оставляя после себя гробовую тишину и желание, чтобы за ним наблюдали. Чтобы не переживать это, местные жители наполнили свои жилища неоновыми вывесками, а тела — запрещенными веществами.

Но теперь акулы кусают наши врата. Те, кто предпочитают действовать должны оставаться наедине со своими чувствами и страхом, но когда он овладевает ими, не остается ничего. Без диверсий кровь была неизбежна.

Если точнее, обрабатывать мое серое вещество кислотами до случившейся осады мне помогали Hrada-Oki. Это представители одной звездорожденной цивилизации населением меньше, чем на некоторых лунах. Им пришлось прокладывать свой путь через Великие Пустоши [Great Wildlands, регион, прим. ред] корабль за кораблем. Я сам проходил через эти просторы в компании нескольких свежеиспеченных контрабандистов, пытающихся сделать себе имя, но сильно менее увлеченных навигацией по звездным картам. Если бы не 15 миллионов чужих ISK и комедийный номер, который я украл у мистика из Vherikor с проблемами с алкоголем, то я бы сам присоединился к тем молодым щенкам по другую сторону шлюза. И все же, дикари, которые так решительно расправились с нами, решительно закрыли бы шторки иллюминаторов и заползли под свои шконки при одном только упоминании Hrada-Oki.

Malaya Hrada, главная в их шайке головорезов и один из членов внутреннего круга Бессмертных [Deathless’ inner circle — главный орган Круга Бессмертных, прим. ред], когда мы играли в кости она надрала меня на 6-значную сумму. Но по мере роста ее выигрыша, росло и ее недовольство. Она подала знак своим товарищам и они вместе спустились в кровавую баню, наполненную мятежными пиратами.

Пока она двигалась среди них, ее грозный лик взирал на толпу и охлаждал, словно ледяным дождем. Она говорила, они слушали.

Мы охотники, а не животные. Животные бьются о решетки, охотники ждут подходящего момента. Вы позорите обе свои организации своей мелочной злобой и яростью.
Там, снаружи, решимость наших врагов ослабевает, их силы истощаются. Наши союзники позаботились об этом. Я могу с уверенностью сказать вам, что осталось лишь несколько дней до того, как они покинут наши врата.
Я предполагаю, что репутация Малайи успокоила толпу не меньше, чем ее слова, но в любом случае, напряжение рассеялось и сменилось неловким молчанием, когда она вернулась на корабль. Я решил проследовать за ними, отчасти из-за желания вернуть свои иски, а отчасти потому, что меня всегда интересовало, почему ветер дует именно в том самом направлении.

Позвольте мне заметить, я грешен бесконечно, но подлость не входит в число моих грехов. У меня не было желания подслушивать, но думается, что она не заметила моего присутствия из-за предыдущего взрыва хаоса. Тем не менее, разговор, который я подслушал между Малайей и одним из ее капитанов — Jovan Hrada я могу воспроизвести по памяти.

«Если осада вот-вот-будет снята, значит ли это, что он нашел то, что искал?» — это слова Йована, неразговорчивого человека, который, несмотря на свою профессию до сих пор сохранил свои глаза и конечности, что достойно похвалы.

«Это значит, что капсулиры сломали ее для нас», — ответила Малайя, — «и как только Дрифтеры больше не смогут включать свои двигатели, мы сможем снять все помехи на всех сенсорах, которые использует это безумное место».

«Тогда мы получим то модное оружие, чтобы завершить свою работу?»

«Война — не оружие. Речь о понимании и возможностях. Вот что оно принесет нам».

На этих словах я развернулся и скрылся в толпе, чтобы заняться чем-нибудь менее значимым. Этот загадочный обмен репликами пронесся у меня над головой как Титан. Мой жизненный путь открылся рядом истин, которые я могу описать только как каскад замешательств. Однако мне пришло в голову, что те, чьи путешествия запутаны фактами смогут найти в этом какую-то ценность, которой нет у меня. Если я случайно наткнусь на какие-то другие вопросы, которые вызовут мой интерес, я надеюсь прожить достаточно долго, чтобы поделиться своим недоумением по поводу.